О русской интеллигенции и русском мате.

 

В России есть два ноу-хау, украсть которые иностранцам никогда не удастся, это русский мат и русская интеллигенция. Интеллигенции принадлежит, велики и могучий русский язык, который она пестует, изучает и делает с ним всё, что бы писать на нём без ошибок было не возможно. А вот мат принадлежит народу, который предпочитает более простой, но эмоциональный и ёмкий язык. Между матом и интеллигенцией когда-то был заключен договор, где грохочет и выстраивает свои этажи мат, там не слышно интеллигенции и где говорит интеллигенция там не слышно мата. Интеллигенция и мат обладают необыкновенной притягательной силой, объединить их не возможно, как не возможно поместить в одну кровать жену и любовницу.  Сделав это, одна перестанет быть женой, другая любовницей,  получится банальная  шведская семья, а в Швеции, как известно, ни мата, ни интеллигенции не водится. Всякие ё-мое, блин, едрёноть и даже невинная буква славянского алфавита – хер, такая же, как аз и буки, были изобретены людьми, желавшими причислить себя к интеллигенции, т. е. ругаться матом им уже не положено, а вот не ругаться они еще не могут. И их надо понять костюмчик у них приличный, книжек прочитали много и даже при случае, могут воспользоваться салфеткой, но вот душа, душа осталась с народом и рвётся из неё при случае, короткое и ёмкое определение происходящего. Мы не ругаемся матом, мы им определяем действительность, связываем слова, а иногда произносим, как заклинания шамана. Посмотрите на строителей, там без волшебного слова, и плита ровно не ляжет и оконная рама не войдет. У них с матом из четырех стен – одна ровная, а представьте, что было бы, если бы они работали молча. Только не надо вслух, представляйте молча. Интеллигенцию  всегда заботило сохранение великого наследия прошлого и перспектив будущего, матом народ определяет настоящее, т. е. текущий момент, не зависимо от эпохи, будь то царизм, социализм или это, то, что сегодня, наверно потомки подберут другие слова, говоря о нашем времени, сегодня о нём говорить можно только матом. Поэтому не надо бояться русского мата, в  отличие от интеллигенции, он ни кому, ни чего плохого не сделал. Это же не мат, а интеллигенция довела русское дворянство, своими «Что делать и как жить» до состояния, что они вместо того, что бы самим удавить не путёвого государя-императора или хотя бы двинуть его табакеркой в ухо, как делали их предки, начали разговоры разговаривать и до того договорились, что не заметили, как их самих, вместе с  интеллигенцией и массой другого, ни в чём ни повинного народа, начали с диким матом запихивать в мясорубку. Интеллигенция, правда, извинялась потом, пыталась объяснить, что они имели в виду совсем другое, но это был текущий момент, поэтому звучал мат, и интеллигенции пришлось заткнуться и убыть с последним пароходом.

Новые императоры начали худо, а главное бедно взращивать новую интеллигенцию, конечно, не такую, как раньше, скорее секонд-хенд, но и она на хорошо унавоженной почве расцвела буйным цветом. И сразу активно начала бороться с матом, чем сильно обозлила народ, из которого она выползла ещё вчера. Тогда народ сделал слово «интеллигент» ругательным, чем оказал  интеллигенции неоценимую услугу, ругательные слова на Руси бессмертны.

Интеллигентом, стало быть, модно. Завхозы и зав базы, договариваясь, что-нибудь спереть, начинали разговор со слов «Ну мы же с вами интеллигентные люди…». И  даже прапорщик был уверен, что «прапорщик, он почти интеллигент, у него шинель офицерского сукна».

Мода на интеллигентность захватила всех от заведующего заводской столовой до секретаря ЦК. Но, как мода на мини юбки приводит к неожиданной беременности, так и мода на интеллигентность бесследно не проходит.

 

 

 

Вдруг, как-то неожиданно посыпалась и рухнула, с таким трудом и матом построенная Империя. И на её обломках задышала и заговорила интеллигенция, она дышала и говорила, говорила и дышала, потому, что говорить и не дышать невозможно, а дышать и не говорить интеллигенция не могла. Она дышала и говорила, пока её слова не утонули в мате, густо замешанном на воровской фене.

Сами учат, и сами не знают, что будущее никогда не бывает настоящим, сами говорят и сами забывают, что поле боя всегда принадлежит мародёрам.

 Если интеллигенции нужны страдания для очищения души, пусть придумает что-нибудь по проще, причём здесь народ? Сытый, счастливый и довольный он умеет выражать восторг и радость всё теми же словами. Чтобы крыть матом, совсем не обязательно быть голодным и злым.

Если в начале мира было слово, то и в конце мира тоже будет слово и слово это хранит наш народ. Народ, заплативший за свободу другого слова, не только тем, чего у него и так не было – заводами, фабриками электростанциями, нефтью и газом, но и тем, что у него было – теплом, светом и регулярной зарплатой, на которую хоть с трудом, но концы с концами сходились.

То, что интеллигенции тоже жрать нечего, может успокоить народ, но не может обогреть квартиру. Тем более что народ привык к своей интеллигенции, как привыкают к дурному дитя с которым, когда оно рядом – хочется удавиться, а когда его нет -  хочется повеситься. Свои его пинают по сто раз на дню, но пусть попробует его тронуть кто-нибудь чужой, порвут в клочья.

И поэтому наша интеллигенция бессмертна, задвинутая в пыльный угол, на положении лоха, она незаметно сняла с накаченных плеч малиновые пиджаки и заставила спрятать золотые цепи, братки с помощью словаря и учебника «Родная речь» начали учиться «в натуре базар фильтровать, что бы соответствовать, хотя бы прилюдно».

И если томик Цветаевой стоит дешевле чем одна роза, то тем хуже для розы.

Уже появляются не большие компании молодых людей, которые не ругаются матом потому, что им так приятнее.

И, похоже, настоящий русский мат, как и настоящая  интеллигенция, имеют одну общую черту, они, как солнечный зайчик никогда не линяют.